СЛЕПОК ЧУВСТВ И СОСТОЯНИЙ

Колесник Марина, Чернигов:

Судьба не стоит за дверью, ожидая немого присутствия любви. Если свет отстоит на полшага от воплощения, ему не нужно прогнозировать многомерность связи в откровении отсутствия их. Вот так и теперешняя мера беспорядка отображается в неустановленном собственной Душой месте встречи. Отвечая на изменения мира в достоверности вхождения нового импульса развития, мы часто забываем определить начальную точку восхождения, потому вся остальная траектория теряется без смены накоплений будущего. Часто становишься совершенно беззащитной перед причиной этого процесса, полагаясь только на чутье и согласование времени. Так рождается иррациональность. Это решение бывает самым героическим, но чтобы удержать его, нужно жертву вложить в каждый шаг своего движения. И тогда от «правильности» к «неправильности» воспитывается слово, обдумывая накопления столетий.

Ночное море светится счастьем, оно отображает ту суть желания, которое держит на поверхности мира самая смелая мысль о глубине. Вода не сможет скрыть чувство цельности, она сможет дать понять каждому входящему, насколько путь проделанный ранее, значим. Вот разгадка ожидаемого – когда волна опрокидывает твое усилие повернуться к ней лицом, мир дает возможность оттолкнуться от дна, чтобы вновь увидеть реальность победы над самим собой и не испугаться нового качества в этом восхождении.

В чем магия созидания темной и светлой стороны? И грань создания образа равняется ли только дверному проему входа? Ведь смысл тогда приобретает качества бесконечности и нет иллюзии в том, что создается на светлом образе гения… Не понятно только как эта грань действует. Переход очень тонкий, и в движении ощущения нельзя сравнить с мелочью необузданного желания. Но это же не грань «мгновенного перехода», есть, наверное, тот буфер, в котором как в лабиринте, можно остаться навсегда… Тогда, каким образом, взаимосвязанность одного и другого движет потоком? Или же в великую полярность смыслов и относительности ума вклинивается совершенно иное? То, что вообще выпадает из заложенного порядка развития? Где-то глубоко, пока осознание не ставит точку на этом печальном выводе, мир предупреждает о многом в порядке как бы «наоборот». Али самое желанное и благосостоятельное и есть темной стороной медали? Но ведь и то, и другое требует выхода… Какими категориями стоит оперировать, чтобы заново воссоздать обмеренность нашего пути? А может предположить, что мерность вообще теряет какой-либо смысл, чтобы восстановиться заново в координатах нового мира. Вход, там, где и выход… А выход – там, где и вход. И образ должен идти тогда не от позиции ума, а от позиции Разума, чем же мы по сути отличаемся друг от друга, находясь в постоянном переходном процессе? Воистину – не старайся вспомнить прошлое, лучше иди в будущее, только загадка – как попросить прошлое остаться в прошлом? Вернее – как оставить достижения (как хорошие, кстати, так и плохие) без сожаления собственности, а войти в очищение с готовностью отдать миру все не как потерю для себя, а как приобретение для мира.

Вид с опознавательными знаками зреет в воображении не случайно. Он – ответ на долгожданность. Когда самый маленький и непродолжительный всплеск дорогого и хорошего перерастет в норму постоянного пребывания в этом, тогда и наступает прозрение ума на свое собственное несовершенство. Ветер отрывает кусочек за кусочком рваные раны небес, да так непроизвольностью своей и оставляет себя звездам, чтобы утром снова победить в себе ненасытное существо постоянной неги и запросто войти в осознание дня. Явь отображается порохом тени в ночном калейдоскопе встроенных движений. Если учесть, что новая суть рождается заново, совсем невзначай опережая сужденные события, можно долго играть со своей значимостью, только один раз увидев по-настоящему главную причину своей жизни. Воображение слабеет перед ней, ведь открытия сердца делаются на пороге узнавания своих неудач и потерь. Естество человеческое всегда сопротивляется важным событиям души и только верный ответ на призыв о вхождении потока, может успокоить сердце, дать ему самую благодатную веру в себя и собственное содержание, что творит времена и пространства, перенося сознание снова и снова в те просторы, где веретено событий не обрывает нить в прошлое.

Песня струн бывает разной. Если учитывать их прилежание к потоку – все обретает иной смысл движения. Видимость тогда исчисляется не взятием на себя опережающего действия, а звучанием того поющего света, который начинает гореть новой непознанной горечью самопознания. В этом танце бытия закладываются основы мира от атома до вселенной и далее, лишь в разнице нового постижения формы и масштаба. Сознание может быть на одной чаше весов с тем непознаваемым пока веществом Разума, где закладываются первопричины ответов на все вопросы нынешнего состояния материи, потому часто называемой темной, а потому и самой интересной страницей познания. Весь окружающий мир ткется заведомо с исчисляемым рядом произвольных переменных, но в этом закладывается именно и великая вариативность, составляя которую изначально фиксируется струнность потока. Яростно врываясь в сложную, а значит не природную, структуру, она разбивает ее и взращивает новое взросление потока до гениальной простоты его строения в соизмеримости ритмов, звучаний, цветовых линий и новых октав за пределами диапазона восприятия нынешней ограниченности.
Восстановить баланс возможно и нужно, вот один вопрос только остается за пределом понимания современного человека эпохи. Это вопрос об относительности и значимости каждого явления в череде пребывания человека в реальном времени. Реальность времени вообще не воспринимается… Она потерялась между отсутствием способности вхождения в новый мир возможностей и неумением, или нежеланием, открывать двери навстречу самому себе в будущем.
Причиной восстановить разорванную нить есть взросление человека новой эпохи, нового мира, с диапазоном звучания во ВСЕХ октавах познаваемого мира без разницы воплощений в существующее пространство отношений, без дифференциации на дорогое и любимое, с новым смыслом верности потоку в его определении цельности, а потому значимого в его структуре единства. Цензором будет сам процесс вхождения в этот поток, ведь следующая ступень взросления станет системностью Бога.

Мир узнается по минутам взросления…
От солода трав на рассвете
До сумеречных дорог сердца,
Где соизмеримость означает лишь миг…
Миг ответа будет укрыт от сознания
До поры восхода,
Когда солнце отобразится в каждом глотке воздуха
И эквивалентом дела станет радость,
Дабы развеять сумрак и поселить
Мудрость в сердце потока.
Естество видимого тогда граничит
С верой в тот ответ, который
Услышать можно лишь открыв
Чувствительность к пространству
И единству времени
На том невероятном островке Духа,
Который превращается в целый мир,
Соединяя все протоки Души
В одну сферу звучания мира.

Струи дождя окутывали тело и мягкими потоками становились ручейками…, руками, смелостью своей заглядывая в каждую деталь и изгиб, а вместе с тем – не отрываясь от созерцания тела, давали возможность почувствовать себя в самой себе… Сола видела себя изнутри каплями входящими в нее, без стеснения вбирая каждую клетку в соприкосновении с началом своего предела. Границы расширялись постепенно давая все новую грань этого потока. Она прикрыла глаза, так и оставаясь в этом состоянии текущего синтеза, позволила снова окунуться в этот миг сознаваемого счастья не без удовольствия определяя новый путь, бегущий внутри. А дождь все шел…, не на опережение задавая ритм согласовательного звучания, но с упорством протекая в самые сокрытые от нее самой уголки сознания… Был ли дождь ответом на ее новое состояние, или состояние было ответом этому дождю?
Поток был внутри нее, и одновременно с этим вел во вне, сверхтактильной чувствительностью определяя образ, задающий начало пути, как ту точку вхождения, которая все так же ждала ее, возможно сотни лет отвергая ключи, к ней подбираемые, ибо не была по сути началом, но продолжением… Когда-то зафиксировав свое сознание в этом состоянии пространства, Сола двинулась на мгновения веков, но по какой-то причине, оставила этот труд постоянного пребывания в движимой энергии единения этого пространства со временем…

Фантазии не бывает предела… Спелыми грушами прорываясь в сознании сквозь листву времени, она наполняла август запахами падающих звезд. Потребность в смелости отодвинуть видимую грань существования, входила безусловно, и не допускался сам факт, что в этом может проявляться даже малость несовершенной мысли, которая наугад щупает пространство, не зная, куда направить свое устремление… Мир замечал приличие нежных рук в изгибах лунного света, но не шел в противоречие с движимой солнцем причиной проснуться, заново пройдя все прерывания сна в полуночной страсти. Есть экспрессия в этом ритме ночного августа, где смыкаются ветви над пологом изящного леса, и происходящее в его стройных рядах уже не тревожит покой вновь уснувшего в хороводе душистых трав… В пляс пускается ровный горизонт смысла, и если бы заново рожденная суть помогла увидеть значение каждого слова без перерыва на одобрение окружающих, предрассветные огни не закрывали бы канал возвращения света на новый виток восхождения разума.

Не люблю, когда мир свежим криком внутри
До костей спело ранит…
Когда совесть слагает слова
Без предложного знака любви.
Сила окриков рваных
Без тьмы отзовется печалью,
И восстанут далекие, крепкие
Лики судьбы.
Что за миг, оплетенный
Безветренной, солнечной негой ?...
Ей бы вихри взрастить
На воспетую в день тетиву,
От безликости вянет и вновь возвращается пламень,
Безвозвратного счастья
Познав до конца глубину…